— Здравствуйте ваше величество, — ответил я.

Мне уже сообщили о том, что высший совет признал Бибона королем. Собственно, в монастыре последние дни только об этом и говорили.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил новоиспеченный монарх.

Я совершенно не представлял, как выгляжу после стольких дней проведенных в постели, но судя по нахмуренным бровям Бибона, мой внешний вид ему не особенно понравился.

— Нормально, — соврал я и попытался сесть, но из этого ничего не вышло.

— Лучше лежи, — быстро сказал Бибон, заметив мои неуклюжие попытки подняться, — придворный лекарь говорит, что ты будешь жить, но сейчас нужен покой. Ты потерял слишком много крови, да и раны тяжелые.

— Жаль, что из-за них я не смогу побывать на празднике, посвященном вашей коронации, — посетовал я.

Бибон равнодушно пожал плечами и принялся стягивать замшевые перчатки.

— Не переживай, — сказал он, — тебя все равно нет в списках приглашенных. В столице тебе делать нечего.

Его слова пролились на меня словно ушат ледяной воды. Я вздрогнул от неожиданности и обиды, но промолчал. Какой смысл напрасно сотрясать воздух? Оставаясь в монастыре, я понятия не имел о том, что Бибону рассказали о гибели Лагона. Зная нравы, царившие при дворе, я бы совсем не удивился, если бы оказалось, что все заслуги по спасению принца Гамон приписал себе.

— Чем собираешься заниматься, когда поправишься?

Молодой король, наконец, стащил с рук перчатки и небрежно бросил их на лавку.

— Надеюсь, ваше величество позволит мне вернуться в лесное святилище… — осторожно начал я, но закончить мысль не успел.

— В святилище теперь новый отшельник, — перебил меня Бибон, — Колун Хромоногий решил оставить свое разбойное ремесло и дал обет молиться день и ночь за упокой всех погибших в великой битве.

Я знал, что разбойник выжил. Полученная им страшная рана оказалась не смертельной. То ли в последний момент рука кочевника дрогнула, то ли череп бандита оказался крепче других. Сабля степняка навсегда оставила на голове Колуна ужасный шрам, но его это мало заботило. Я думал, что старый разбойник отлежится в монастыре и опять вернется к своим отвратительным делам. Он никогда не отличался набожностью, поэтому в лесном святилище делать ему было нечего.

— Вот уж не ожидал от Колуна такого благочестия, — честно признался я.

— Он стал монахом по моей воле, — отрезал Бибон, — ему дарована жизнь за то, что он защищал вместе с тобой святое место и искупил свои грехи кровью, но этого недостаточно, чтобы получить свободу. Он будет находиться под присмотром и, если в его благочестие возникнут сомнения, я прикажу его повесить.

Что ж очень по-королевски. Для меня возвращение в заброшенный храм было мечтой, для разбойника жестоким наказанием.

— Колун знает об этом?

Король утвердительно кивнул головой.

— Я подарил ему веревку, на которой он будет болтаться, если нарушит мой приказ.

Что ж Бибон был в своем праве, и все-таки ледяной тон, который были сказаны жестокие слова, мне не понравился. Великая битва меняет людей. Конечно, где еще взрослеть отпрыскам дворянских родов, если не в бою? В свое время я сам, вернувшись в лагерь после ратных дел, на многие вещи стал смотреть по-другому, но все — равно рачительная перемена, произошедшая с юношей, неприятно меня удивила. Я хорошо помнил, к чему привела неоправданная жестокость его буйного отца, и очень надеялся на то, что Бибон сумеет избежать подобной участи.

— Выходит мне теперь и податься некуда, — сказал я, чтобы сменить неприятную тему, — другого дома, кроме лесного святилища у меня нет.

— Тебе теперь не нужен дом, — спокойно сказал король, — ты останешься здесь.

Ну что же, не могу сказать, что я ожидал чего-то подобного, но услышав слова Бибона, особенно не удивился. Король предлагал мне не самый плохой вариант. Во все времена сильные мира сего отсылали провинившихся и ненадежных слуг доживать свой век при монастырях. Конечно, подобную жизнь нельзя было назвать увлекательной, но все-таки, как ни крути, обитель лучше тюрьмы или плахи.

— Желаете, чтобы я опять стал монахом? — с наигранной улыбкой спросил я.

Король отрицательно покачал головой.

— Еще один монах мне без надобности. Ты теперь владыка и второй человек в королевстве.

Сначала я подумал, что ослышался.

— Ты утвержден высшим советом, — добавил король, — и я пришел поздравить тебя, владыка Тибон.

— Но, как… — от неожиданности я едва не потерял дар речи, — как такое возможно!? Еще вчера я был государственным преступником, а сегодня ты назначаешь меня на такой высокий пост!

Забывшись, я обратился к Бибону на ты, но он этого даже не заметил.

— Ты дворянин — самозванец, сомнительный священник и далеко не самый благочестивый человек в королевстве, но для тех дел, которые я задумал лучшего помощника мне не найти, — сказал он.

— Что ты… — я, наконец, спохватился и поспешил поправиться, — что вы имеете в виду, ваше величество?

— Ты заменишь мне владыку Фифона, — пояснил Бибон, — ты будешь жить на границе с варварами, потому что такому человеку, как ты здесь самое место.

— Но я…

— Ты отправишься послом в орду, договоришься с ханом о выкупе и мире, и восстановишь торговые отношения со степью. Таков мой приказ. Все кладовые Пауса открыты для тебя. Ты можешь брать все, что пожелаешь, требовать любые деньги, припасы и людей, но сделай все, о чем я тебя прошу.

Мой друг и наставник владыка Фифон много лет назад договорился с великим ханом о мире. Это позволило нашему королевству прожить почти 30 лет без войны. Я понимал, чего ждет от меня король, но совсем не был уверен в том, что смогу совершить подобный подвиг. Фифон был великим человеком и мне, простаку, равняться с ним было не с руки.

— Вы ставите передо мной великие задачи, ваше величество, — сказал я, — как верный слуга я постараюсь исполнить все в точности, но не знаю, справлюсь ли. К тому же сейчас я даже не могу подняться с постели.

— И что с того? — раздраженно бросил Бибон.

— Возможно для того, чтобы выполнить ваш приказ можно найти более достойного человека, — осторожно продолжал я, — или просто здорового, который сможет прямо сейчас отправиться с посольством.

— В моем войске много достойных людей, — задумчиво сказал король, — но никто из них не знает степь так, как ты. Ты уже ходил в орду и видел великого хана, когда встречал владыку Фифона. Ты знаешь, чем живут степняки, чего они хотят и чего боятся, так, что не пытайся переложить груз ответственности на кого-то другого. Время у тебя еще есть. Совет считает, что раньше, чем через два года